Сегодня мы поговорим с Викторией Ледневой и узнаем о событиях, заставивших женщину поменять столичную суету на тишину и размеренность сельской местности, профессию журналиста на профессию учителя, карьеру в пиар-агентстве на роль многодетной мамы
Судьба каждого человека уникальна. А если человек ищущий, разносторонний, то его жизнь зачастую изобилует неожиданными и интересными поворотами.
Виктория Леднева – учитель английского языка Ухоловской средней школы и многодетная мама. Родилась и выросла в городе Химки Московской области. Там же окончила школу. У ее отца был строительный кооператив, а мама занималась домашним хозяйством.
– У нас была очень хорошая школа, – начала свой рассказ Виктория, – с разными направлениями: медицинским, юридическим, журналистским. Я выбрала журналистику. Учиться мне очень нравилось. Мы работали на местном телевидении, радио, писали статьи в газеты, к нам приезжали с мастер-классами редакторы московских журналов и газет, в школе работали преподаватели столичных вузов. Были такие предметы, как социология, политология, философия.
– Почему вы выбрали именно журналистику и почему в ней не остались?
– Я в большей степени гуманитарий. Очень любила читать. Да и по молодости хотелось успеха, известности. Сейчас, конечно, забавно это вспоминать. Мне тогда казалось, что именно в журналистике я смогла бы себя реализовать. Не нравилось в профессии то, что нужно постоянно искать новости, и не совсем на тот момент было понятно, как и где. Преподаватели нам помогали: брали на пожары или еще какие-то происшествия. Как-то вдвоем с подругой мы делали репортаж про девочку, которая пошла после окончания школы торговать в палатку. В результате написали целый философский трактат на тему, а стоит ли продолжать образование или нужно гнаться за рублем. Эти наши детские размышления опубликовали в газете «Химкинские новости».
После школы я поступила в МГИМО на факультет журналистики, но, когда родился первый ребенок, взяла академический отпуск, после которого продолжить обучение в этом вузе не получилось.
Рождение ребенка сильно меняет психологию женщины. Когда я восстановилась на курс ниже, мне показалась неинтересной активная студенческая жизнь, и я перевелась в вуз поближе к дому по специальности «информационный менеджмент в социальной сфере». Воспитывала ребенка, училась и параллельно работала в пиар-агентстве.
– А сейчас тянет порассуждать или написать на философскую тему?
– Ой, тянет. Поэтому я регулярно пишу в своем блоге в «ВКонтакте». Мне многое интересно. Происходящие сейчас события, например, очень напоминают сюжет Апокалипсиса – книги Нового завета о событиях конца света. Ну а в большей степени, конечно, «достается» детям: я очень люблю говорить с ними, делиться своими мыслями о происходящем, цитировать при случае святых.
– Как образовалась ваша семья? Где познакомились с мужем?
– На православном сайте знакомств. К тому времени я уже сделала много ошибок, осознав которые, хотела создать православную семью с единомышленником, иметь детей столько, сколько Бог пошлет. Причем в молодости я представляла себя в будущем то богемной личностью, то бизнесвумен.
И вот, работая в пиар-агентстве, в центре Москвы, на престижной должности, в какой-то момент я шла по улице, а позади меня куда-то спешили двое деловых мужчин и разговаривали про свой бизнес. Именно тогда я вдруг поняла, что меня тошнит ото всего этого – бизнеса, костюмов, рубашек. Захотелось семейного спокойствия и даже больше – уехать в деревню. Но когда я осела дома, еще в Москве, тоже почувствовала, что чего-то не хватает, и поступила в педагогический институт. На мой взгляд, профессия преподавателя, как никакая другая, позволяет женщине совмещать работу и воспитание детей. Училась я с удовольствием. Всегда вспоминаю студенческие годы, как одни из самых счастливых.
Помимо мыслей о своем определении, я всегда задумывалась о том, как понять, что человек твой. Во время первой встречи мой будущий муж был вообще не в моем вкусе, от слова «совсем», причем я это ему сказала. Но он достаточно спокойно все воспринял. Стал для меня незаменимым помощником, и мы начали просто дружить. Он часто помогал мне, и как-то со временем я взглянула на него уже с другой стороны. Увидела, что он человек надежный, на которого всегда можно положиться, а мне этого раньше очень не хватало. Моя мама была категорически против наших отношений с Евгением. Мы даже поехали к матушке Феодосии в Скопин брать благословение на брак. Я спросила ее, как мне быть, ведь сначала должны благословить родители, а моя мама против. Но я так хочу семью. Матушка ответила: «Бог благословит, и семья у тебя будет, главное, чтобы не обижал».
– Обижал?
– Физически нет, конечно, но словом бывало. Мы же обыкновенные люди, поэтому ссоримся. Но муж умеет просить прощения, за что я ему благодарна. Он всегда признает, в чем был не прав, пытается разобраться, почему не прав, как нужно сделать правильно. Я вижу, что он работает над собой, исправляется, и учусь у него тоже признавать свою неправоту.
– У вас есть время поговорить друг с другом?
– Да, мы много разговариваем. У нас много тем для общения. Это и воспитание наших детей, политическая ситуация в стране, работа его центра. Кто-то однажды сказал: «Муж и жена не должны смотреть друг на друга, они должны смотреть в одном направлении». Вот мы и стараемся смотреть в одном направлении, опираясь на общую базу в виде веры.
– Почему вас все же привлекло православие?
– О том, что есть Бог, мне кажется, я знала всегда. Но я долго искала свою веру. Мне казалось, что я знаю все о православии – свечки, бабушки в платочках, яйца и куличи – такой обычный набор ничего не знающего о православной вере человека. И для того, чтобы сознательно прийти в храм, мне потребовалось через многое пройти. В 90-е годы по телевизору выступали американские протестантские пасторы. Я повторяла за ними слова молитв, что-то типа: «Иисус, войди в мою жизнь», но ничего не происходило, а я ждала чуда, полного изменения жизни, душа хотела чего-то сверхъестественного.
Ну а потом переходный возраст, и все это отошло на задний план. Снова тема религии вошла в мою жизнь во время обучения в МГИМО. У нас был замечательный преподаватель по религиоведению. Он говорил, что каждый человек талантлив в чем-то своем, а есть люди, талант которых заключается в том, чтобы, кроме материального мира, ощущать мир духовный. Такие люди одарены духовно.
Он рассказывал нам про многие религии, и каждая меня чем-то привлекала. Сначала зороастризм, потом дзен-буддизм. Так что путь мой был достаточно извилист. Но потом произошло то, что разделило мою жизнь на «до» и «после». То самое чудо, сверхъественное, которого я так ждала всю жизнь. После чего человек просто не может остаться неверующим. В тот момент я многое поняла про себя. Собственно, именно так я и пришла в храм, в православную веру, с полной уверенностью, что здесь – мой дом, здесь Христос и жизнь вечная.
– Сейчас мир стал для вас понятней, вы чувствуете внутреннее спокойствие?
– Вы знаете, нет. Наша жизнь настолько хрупкая и непредсказуемая, что о спокойствии говорить не приходится. Я знаю, что Богу наши статусы, положение в обществе и материальные блага не нужны. А вот в плане работы над собой – тут еще трудиться и трудиться.
– Как вы решились переехать из Москвы в Ухоловский район?
– Мы жили в двухкомнатной квартире в столице, и, когда начали рождаться дети, места стало не хватать. Сначала планировали перебраться в Подмосковье. Но наш духовник посоветовал ехать подальше, в Москве тяжело растить детей. И это на самом деле так. Многие мои друзья и знакомые живут в столице и постоянно сталкиваются с теми или иными проблемами, связанными с различными соблазнами, какой-то модой на однополые отношения. Вывих ума сейчас у жителей крупных городов порой достигает устрашающих размеров. Так мы сюда и попали, хотя корней ни у меня, ни у мужа здесь нет, и вот уже почти 11 лет живем в районе.
– Как приняли решение пойти преподавать в Ухоловскую школу?
– Я люблю детей, и педагогическое образование у меня есть. Здесь, в школе, работаю три года, но до этого преподавала по скайпу. Есть такой центр «Вверх», который дает возможность детям-сиротам из детских домов и приемных семей поступать в вузы. Для этого им предоставляют бесплатных репетиторов, которым платит центр. Я давала частные уроки по русскому языку. В Ухоловской школе не хватало учителей английского языка. Язык я знаю хорошо, потому что некоторое время жила в Англии. В итоге я прошла профессиональную переподготовку в Московском педагогическом университете и с тех пор преподаю в школе английский язык.
– Как вам работается?
– Комфортно. Мы свободны в выборе программ, нас никто не ограничивает. Ограничение только в наличии учебников по той или иной программе. В этом плане московские коллеги даже завидуют, у них такого выбора нет.
– Вы сказали, что жили в Англии, расскажите об этом подробнее.
– Это было еще в школе. В 11-м классе нам предложили поехать в международную школу для изучения английского языка. У моих родителей такая возможность была, и меня отправили. В молодости мне нравилось все английское: культура, книги, музыка. Да и нам активно внушали, что вот там все хорошо, а тут плохо. А теперь, когда англосаксонская подлость и ложь проявили себя в полной мере, иногда даже и не хочется иметь с этими людьми ничего общего. Старцы говорили, что наступят времена, когда все сойдут с ума, и они вас будут считать сумасшедшими, вот у меня сейчас есть такое ощущение. Но иностранные языки надо знать детям, это и в жизни пригодится, и ум развивает.
– Многодетность помогает в педагогической деятельности?
– Помогает лучше понимать учеников.
– Почему в большинстве случаев многодетные семьи, как правило, религиозные?
– Потому, что верующие не замыкаются в себе. Они хотят, чтобы как можно больше людей увидели этот свет, радовались и жили. Это всегда позитивное начало. Верующий не может не любить детей.
– Как вы относитесь к движению чайлдфри?
– Какое-то ущербное движение, как тот же феминизм или сексуальные меньшинства. Конечно, надо смотреть на человека и семью, чтобы понять, что именно его привело к нелюбви к детям. Осуждать трудно, мне встречались в жизни люди, которым сложно иметь детей, в связи с, может быть, психотравмой. Или, например, люди аутического спектра, когда человек весь в себе и ему никто больше не нужен. Или гениальные люди, которые оставили после себя грандиозное научное, культурное наследие. Им тоже, на мой взгляд, трудно совмещать их деятельность с родительством. Природа мудро устроена, все происходит не просто так.
– В жизненной круговерти остается время на какие-то увлечения?
– Больше всего люблю учиться. Сейчас вот купила курс пения по нотам. Мне это нужно, я же в храме пою. Очень люблю красивое пение. Моя мечта – научиться петь так, как поют в любимых московских храмах, но до этого, конечно, еще долго. Люблю побыть одна, хотя не всегда получается. Очень люблю Москву и, когда бываю в ней, обязательно еду полюбоваться любимыми улочками. Художественную литературу, к сожалению, читать не удается. А вот телевизор уже больше 20 лет как не смотрю. И когда, например, в гостях попадаю на какое-нибудь включенное тв-шоу или сериал, каждый раз радуюсь тому, что у нас дома его нет. Как сказал недавно прекрасный актер Михаил Кононов: «Современное телевидение – это антиискусство, антиэстетика, оно пошло на поводу у зрителя и стало поддерживать порок и массовый психоз». Лучше и не скажешь.
– У вас еще есть домашние животные?
– О, да. Собака, кошки. Дети всегда просили. Первое время я была против, но потом все же сдалась. Думаю, мы должны дать детям почувствовать ответственность, понимать последствия решений.
– Вы долго жили в столице и уже достаточно долго живете на селе. Сильно ли отличаются люди здесь и там, на ваш взгляд?
– Люди все разные, и как-то трудно их оценивать общим мерилом. Здесь они мне нравятся своей простотой, открытостью, добротой. Понимаете, люди везде – это не какая-то однородная масса, все зависит от круга общения, тем более у меня он был достаточно специфический. Мы постоянно ходили друг к другу в гости, и я, конечно, удивилась сначала, что именно в селе это как-то не принято, возможно, это у нас так получилось. Здесь больше поддерживаются родственные связи.
– Недавно телеканал «Спас» снимал в центре вашего мужа проект «12» о лечении людей с алкогольной зависимостью. Какова дальнейшая судьба участников проекта?
– У них есть своя группа в соцсетях, они там общаются. Насколько я знаю, проект помог не всем. Три месяца – это слишком мало. Муж в своем центре реабилитации перешел на полугодовой режим. Но если проект помог хотя бы одному человеку – это уже большой успех. Но мне известно пока только про срыв двух участников проекта.
– При словосочетании «многодетная мама» многим на ум приходит старый мультфильм про обезьянку с половником в руке, взлохмаченной прической и в потрепанном халате. У вас восемь детей. Поделитесь с нашими читателями, как быть многодетной мамой и при этом не превратиться в такую «обезьянку»?
– Это очередной миф, что многодетная мама должна выглядеть неряшливой и замученной. На все можно найти время. Его не так много, но оно есть. Эти стереотипы еще связаны с советским прошлым. К сожалению, семья, материнство на уровне идеологии государства поддерживалось в меньшей степени, чем женщина – передовик производства, например. Отсюда сады-пятидневки, ясли с крошечного возраста, и если ты просто растишь своих детей, то в сознании людей ты – лентяйка. А ведь это так важно – выпестовать своих деток, напитать их любовью… Поэтому такое презрительное отношение было и к многодетным. Я помню, мне мама говорила, чтобы я вот к этим не ходила, они – многодетные. Почему так было, я не пойму. Когда я все же подружилась с «этими многодетными», каких-то особенных различий между нами не заметила вовсе.
Дети – это жизнь, с ними весело и невероятно интересно. Они наполняют смыслом твое существование. Они разные, с каждым интересно поговорить. Мне вообще повезло: у меня так много единомышленников – все мои дети! Мы много общаемся, и мне всегда радостно наблюдать, как они развиваются, как вложенное нами реализуется в них. Я всегда боялась, что Бог не даст мне детей, ведь сплошь и рядом встречаются знакомые и друзья, которые хотят, но не могут иметь детей. Многие люди смотрят на все это как-то узко – одеть, накормить. Я не припомню, чтобы мы когда-то в чем-то сильно нуждались. Да, бывало и тяжело, трудно, но всегда находился выход. Родители зачастую хотят своим детям дать много того, что им и не нужно на самом деле. Все страхи многодетства достаточно надуманны.
